Министр промышленности, предпринимательства и торговли Андрей Гончаров в интервью рассказал о мерах поддержки бизнеса, перспективных для региона нишах и ценности купеческого слова
— Андрей Александрович, как вы оцениваете самочувствие мелкого и крупного бизнеса в Новосибирске?
— Оно стабильное. По общей картине мы чувствуем себя лучше других регионов. Есть пострадавшие отрасли, их видно. Общепит, гостиницы, торговые центры. Тысячи предпринимателей обратились за поддержкой и получили ее.
Из 37 тыс субъектов в реестре МСП, работающих в пострадавших отраслях, 21,6 тыс. обратились за получением субсидий. Большая часть из них (15,4 тыс.) — это индивидуальные предприниматели.
Мне бы хотелось, чтобы все предприятия обращались и получали причитающуюся им поддержку. Если есть предложения, варианты выхода из этой сложной ситуации, мы как власть готовы их воспринимать четко и адекватно.
— Кому пришлось тяжелее: мелкому бизнесу или крупному?
— Возможности и проблемы есть и там, и там. Это зависит от многих факторов, от возможности диверсификации. В бизнесе не нужно складывать все яйца в одну корзину: многие переключались на другие форматы. Тот же общепит, — многие ушли в онлайн-торговлю, работу на вынос, сделали из этого хороший продукт, упаковали его красиво, как конфету.
От масштаба бизнеса зависит и возможность взять деньги, например, микрозайм в пять миллионов можно взять за пару дней, а кредитную линию в миллиард крупному предприятию реально взять лишь за месяц. Крупный бизнес говорит, что главная мера поддержки была, что им позволили работать.
— Как удалось этого добиться? В Новосибирской области и стройки, и салоны красоты заработали гораздо раньше других областей.
— Это диалог. Мы находились в контакте и диалоге со многими предпринимательскими сообществами. С теми, кто до сих пор закрыт, мы общаемся буквально каждый день.
В кризисные моменты люди начинают объединяться, общая забота сплачивает. Если идет автобус в глухом лесу и там поломалось колесо и автобус встанет, в нем найдутся люди, кто поможет водителю открутить колесо и его починить, часть будет руководить из окна, подсказывать и давать советы, а часть будет говорить, что те, кто чинят колесо, работают неправильно.
Бизнес в целом понял, что люди могут и поодиночке бегать и стучаться в дверь, но большего добиваются те, кто смог консолидироваться.
За этим столом в кабинете министра побывало 6-7 предпринимательских объединений. Мы от уровня губернатора до министра спокойно и открыто разговариваем с ними.
Скоро все вернется на круги своя, люди пойдут покупать одежду и обувь, будет эффект отложенного спроса. Я думаю, что у нас хороший потенциал, и мы от этого кризиса быстрее оправимся.
— Рестораторы выражали озабоченность: будут ли после отмены самоизоляции у людей деньги ходить по ресторанам. Платежеспособный спрос упал.
— Уверен, что их публика никуда не денется. Если у ресторана есть имя, и он переедет с площади Ленина в другой район, люди к нему поедут. У нас по ресторанам ходят на сервис, на меню, на личность ресторатора. Со времени последнего кризиса мы крепко встали на ноги. Многие предприниматели успели сформировать некую подушку безопасности.
— Какие меры нематериальной поддержки нужны бизнесу сейчас?
— Общение людей в такой ситуации приносит необычные плоды, получаются этакие мозговые штурмы, где набрасываются идеи, которые могут стать ценными. Наш Минпромторг, «Опора России», «Деловая Россия», бизнес-омбудсмен, — стали площадками для коммуникаций
Сейчас мы возлагаем большую надежду на центр «Мой бизнес», нашу новую структуру. В рамках нацпроекта мы начали с прошлого года его активно создавать и наполнять жизнью. Сложилось, что в Новосибирске работали одновременно несколько субъектов поддержки, надо было их объединить, чтобы люди не ездили по всему городу. Задача центра собрать в одном месте всю инфраструктуру поддержки бизнеса. Скоро мы его откроем, территориально он будет во «Флотилии». Здесь соберутся центр поддержки предпринимательства, экспорта, поддержки инноваций, МСП-банка, «Опоры России», микрофинансовой организации, гарантийного фонда. Будет и коворкинг, и некая «точка кипения» с интересными спикерами. Активно работает колл-центр, на пике в конце-марта-апреле мы принимали пару сотен звонков за день.
— Как с онлайн-активностью Центра поддержки?
— Работает сайт, присутствуем во всех соцсетях. Хотя я уверен, что живое общение ничем не заменишь. Ситуация с пандемией закрепила переход большой части активностей в онлайн.
В обучении будут интересные проекты. В прошлом году мы проводили крупный форум «Мой бизнес», совместно с университетом «Синергия». Сейчас много интересных спикеров из бизнеса приходит: представители банков, предприниматели с успешным опытом. В Новосибирске много инициативы, предприниматели у нас легкие на подъем, бизнес мобильный, ищущий и интересующийся.
— Есть ли практика по сбору кейсов, идей от предпринимателей?
— Центр поддержки предпринимательства занимается сбором идей и хотелось бы сделать этот процесс более фундаментальным, системным и структурным. Мы будем это обязательно делать. Хотя многие предприниматели говорят: главная поддержка государства для нас — не мешать.
— Почему дистанцирование бизнеса от государства так характерно для России?
— Мы порядка 70 лет жили в государстве, частного бизнеса не было вообще. Государственные фабрики и заводы, школы, за предпринимательское рвение можно было и в тюрьму сесть. Сейчас вроде как вот все возможности. При этом люди у нас государственную опеку не принимают, и это, может быть, и неплохо.
— Есть две модели: когда государство патронирует бизнес, контролирует его работу, и второй вариант, когда власть отстраняется. В ситуации пандемией мы и вовсе видим моменты, когда власть вмешивается в дела бизнеса, запрещая начислять пени и штрафы за просрочку платежей от клиентов.
— В кризисные моменты без этого не обойтись. Власть должна регулировать социально значимые сферы, иначе может случиться, что гречка будет стоить не 50, а 250 рублей. Всегда найдется тот, кто захочет на такой ситуации нажиться.
Модели есть разные, в мире есть примеры. В Малайзии прямой государственный протекционизм любой инвестиционной деятельности, есть уполномоченные, люди с неограниченным спектром возможностей и ресурсов, его задача взять инвестора и провести его от идеи до перерезания ленточки, от открывает перед ним все двери, сопровождает его как отец родной. Западная Европа, США, где государство отстраняется. Законы фундаментальные двухсотлетней давности, рынки упорядочены и проблемы там решаются самими рынками, внутренним регулированием.
— Как вы считаете, какие позитивные тренды вызвала пандемия?
— Появилась дополнительная возможность для развития туристического потенциала региона, медицинский туризм — его нам жизненно необходимо развивать. У нас есть крупные медицинские центры федерального уровня. Это превосходно, привлекает людей из других регионов и из-за рубежа. Надо развивать событийный, образовательный, деловой туризм. Чем больше у нас будет знаковых мест уровня Оперного театра, тем лучше. Всегда есть перспектива развития Сибири и сибирячества, как бренда.
— Один из брендов региона — Обь и Обское море. Есть ли планы по развитию этой доминанты?
— Там гостиницы и базы сами по себе строятся. Проходят соревнования по экстремальным видам спорта, вейк, кайтинг, люди съезжаются со всей страны. Надо развивать все это. Есть и другие перспективы: можно, например, делать туры к Ледовитому океану. Судно на воздушных крыльях, туда долетели, там переночевали, тайгу посмотрели.
— Какого бизнеса не хватает в Новосибирске?
— Я бы построил тут востребованный бизнес, который постоянно в точке роста, это производство автозапчастей. Машина, вне зависимости от марки, постоянно ломается, запчасти нужны всегда. Тем более в кризис, когда многие отказываются от покупки нового автомобиля, принимая решение в пользу починки старого. При этом можно начинать с малого. Возьмем дворники. Мы космические корабли делаем, а дворники что, сделать не сможем?
— Много мелкого бизнеса в регионе — это хорошо или плохо?
— Это хорошо. Вот смотрите. показатели мая. 11,5 тыс вновь зарегистрированных самозанятых, — это доверие к государству и показатель делового климата.
Помните лучшую шутку НГУ из КВНа? «Партия, дай порулить!». Здесь мы не хотим рулить. Государство — это содействие, помощь, поддержка, условия. А рулить — рулите сами.
— Власти проще работать с десятком крупных компаний или с десятками тысяч мелких? Для бюджета как выгодно, когда в регионе есть крупный налогоплательщик, подобный «Русалу»?
Такие крупные компании в регионе, это тоже риски. Сегодня он здесь, а завтра в Москве, — прецеденты были.
У разных регионов своя история с бизнесом. Есть Кузбасс, где большая часть бизнеса возникает как инфраструктура при добывающей отрасли, и Новосибирск, с его умами, талантами. Возьмем завод, там есть огромное количество поставщиков и подрядчиков которые «снаряды подносят», например, делают программное обеспечение под определенную задачу. Работать с тысячами предпринимателей несложно, особенно в эпоху цифровых сервисов, число которых в Новосибирской области постоянно растет.
— Такие этические правила особенно ценны для вас в бизнесе в эпоху турбулентности?
— В Сибири всегда ценилось купеческое слово.
Я бы наших предпринимателей возил в Колывань, в краеведческий музей. Там потрясающие истории о духе сибирского бизнеса.
Скажем, купцы из Колывани ездили на Всемирную выставку в Париж со своими товарами. При этом S7 не было, была лошадка и долгая дорога.
Есть тема про социальную ответственность бизнеса. Для многих это заканчивается словами: «Я налоги плачу». Мне бизнес нравится, который не кричит, а молча помогает тем, кто вокруг. Сам вызывается. Кто— то еженедельно и годами привозит фрукты детям в онкодиспансер. Кто-то приходит и детскую площадку строит в своем районе. Помогать — это привычка, а не декларация. У нас много таких примеров, и я часто узнаю такие истории про своих знакомых вообще от третьих лиц. И практически все помогающие предприниматели говорят — никакого пиара и огласки. Мне хотелось, чтобы таких ответственных людей было больше.
— Как вы оцениваете людей, кого бы вы не взяли на работу?
— Мы здесь говорим про работу власти. Работа в госструктуре — это умение выслушать и оказать человеку, предпринимателю поддержку, не услугу. Важна человечность. Услуга — формализованная вещь, и чиновники за этой ширмой часто прячутся: это не мои полномочия, мой рабочий день закончился.
— В бизнес активно идут миллениалы, 20-летние. Они другие. Чем они отличаются?
— У них нет комплексов, какие были у нас. Я горжусь своим поколением, но, конечно, у молодежи их объем знаний и желание раздвинуть границы вызывают уважение. Хотелось бы им пожелать в эпоху космополитизма и интеграции в мировую экономику и политику не забывать про наши сибирские корни. И обязательно съездить в Колывань!
Источник, фото: РБК
